На могиле известного греческого писателя Никоса Казандзакиса выбита эпитафия: «Я ничего не боюсь, я ни на что не надеюсь. Я свободен». Эта фраза, ставшая знаменитой благодаря Казандзакису, на самом деле принадлежит античному философу родом с Кипра ― Демонакту.
Вот что пишет другой древний философ, Лукиан Самосатский, составивший жизнеописание Демонакта: «На вопрос одного человека, как, по его мнению, следует определить счастье, Демонакт ответил: «Счастлив лишь свободный». Собеседник возразил, что свободных — много. «Но я, — сказал Демонакт, — лишь того считаю свободным, кто ни на что не надеется и ничего не боится». «Да разве можно сыскать такого человека? — заметил тот. — Ведь все мы в большинстве случаев — рабы этих чувств». «Однако, — сказал Демонакт, — если ты задумаешься о делах человеческих, то обнаружишь, что они ни надежды, ни страха не стоят, ибо все преходяще: и печали, и радости» (Жизнеописание Демонакта, 20).
Демонакт жил во втором веке н.э. и происходил с Кипра, из знатного и богатого рода. Однако прелести богатой жизни он считал тщетными, выбрав для себя путь философа-киника, отвергшего свое высокое положение.
Философ с раннего возраста жил в Афинах. «Демонакт до конца дней своих и сам вел жизнь праведную, чистую, безупречную и всем, кто видел или слышал его, подавал пример своим образом мыслей и обнаружением подлинной истины, достойной настоящего философа», ― пишет про него Лукиан. Любимыми мыслителями Демонакта были Сократ и, конечно же, основатель кинического движения Диоген. Однако, хотя философы-киники отличались довольно провокационным поведением (вспомнить хотя бы того же Диогена), Демонакт предпочитал соблюдать умеренность. В Афинах его любили за милостивое отношение к окружающим и за помощь тем, кто оказался в тяжелом положении. Философ пользовался таким почтением, что, когда в Афинах готов был случиться мятеж, простое появление Демонакта в народном собрании заставило граждан успокоиться. Сам он, увидев, как подействовало его появление, ушел, не сказав ни слова.
«Одно лишь огорчало Демонакта: болезнь или смерть друга, так как наибольшим, пожалуй, из доступных человеку благ он почитал дружбу. А потому сам он был другом всем, и каждого, без исключения, считал близким своим именно потому, что он — человек. Правда, общаясь с людьми, Демонакт к одним проявлял больше расположения, к другим меньше, но совершенно отстранялся лишь от тех, чья порочность, казалось ему, не оставляла уже никакой надежды на исправление», ― пишет Лукиан.
Своих сограждан Демонакт поражал свободным отношением к традиционным обрядам. Вот что пишет Лукиан: «Один из друзей как-то сказал ему: «Пойдем, Демонакт, в храм Асклепия, помолимся о здравии сына». «Ты совсем глухим считаешь Асклепия, — ответил Демонакт, — ибо, по-твоему, он не расслышит нас, если мы отсюда ему помолимся». Другим объектом его насмешек был пафосный и высокопарный стиль речи. Когда он задал одному человеку какой-то вопрос, а тот ответил на него на красивом литературном языке, неуместном в разговорной речи, Демонакт заметил: «Я ведь, друг, тебе сегодня задаю вопросы, а ты отвечаешь мне, будто при Агамемноне живешь».
Философ умер собственной смертью, дожив до 100 лет. Когда он понял, что больше не может сам о себе заботиться, то, чтобы никого не обременять, просто перестал принимать пищу, уморив себя голодом. «Он ушел из жизни таким же светлым, каким его всегда видели люди», ― вспоминает Лукиан. Хотя сам Демонакт просил, чтобы его тело выбросили на съедение животным и птицам, желая и после смерти принести пользу живым существам, афиняне за государственный счет погребли его с великой пышностью и долго оплакивали.
Информацию предоставил информационный партнер Кипрского отделения ИППО газета «Вестник Кипра» https://www.vkcyprus.com/society/15361-demonakt-kiprskij-velikij-no-zabytyj-filosof
